Врангель Фердинанд Петрович
(30.12.1796/11.01.1797–25.05.1870)

Выдающийся ученый, мореплаватель, полярный исследователь, адмирал, почетный член Петербургской АН.
Родился в Пскове, в семье выходцев из Дании. Дед его был камергером при дворе Петра III, при Екатерине II попал в опалу и бежал за границу. Родители Врангеля, не имея средств на воспитание сына, отдали его на попечение одному из родственников. Знакомство воспитателей Врангеля с Иваном Федоровичем Крузенштерном, рассказы его о своем кругосветном путешествии оставили в душе ребенка неизгладимый след, возбудили интерес к морю, путешествиям, географическим открытиям и во многом определили его дальнейшую судьбу.
В 1810 году мальчик был отдан в Морской кадетский корпус. К тому моменту он не знал ни слова по-русски, а после окончания владел русским языком лучше, чем немецким. Впечатления о годах учебы были весьма неоднозначными: «…воспитание спартанское, ученье самое плохое….». Недостатки преподавания Врангель восполнял самообразованием и самовоспитанием. Его самым близким товарищем был П.Ф. Анжу, дружба с которым прошла через всю их жизнь. Они были лучшими воспитанниками выпуска: из 99 кадетов Врангель был первым, Анжу – вторым.
По окончании морского корпуса в 1815 году гардемарин Врангель некоторое время служил в Ревеле, плавая в Финском заливе на фрегате «Автроил», однако мечта о путешествиях и географических открытиях не оставляла его. Узнав о готовящемся кругосветном плавании В.М. Головнина на шлюпе «Камчатка», Врангель попытался попасть туда, но Головнин отказал. Тогда Врангель решился на отчаянный шаг: написал командиру Ревельского порта рапорт о болезни и ушел с корабля. Через несколько дней прибыв на каботажном судне в Петербург, он явился к Головнину. Реакция того была уничтожающей: «Вас надлежит арестовать, милостивый государь, за бегство с корабля». Момент был решающий, положение спас ответ Врангеля: «В таком случае хотел бы идти под арест по возвращении из плавания…. Возьмите меня простым матросом». Суровый Головнин сумел оценить состояние молодого моряка, понять его самоотверженность, любовь к морю, упорство в достижении поставленной цели. На следующий день Врангель был включен в личный состав экспедиции.
Во время плавания Врангель познакомился и сблизился с такими людьми, как Ф.П. Литке, Ф.Ф. Матюшкин, П.Т. Козьмин.
Участие в этом кругосветном плавании, тесные контакты с Головниным явились определяющими в судьбе Врангеля, становлении его как моряка и ученого. На борту «Камчатки», помимо основной службы, он много времени и сил положил на восполнение пробелов в образовании: изучал географию, историю полярных путешествий и открытий, судовождение, астрономию, чему в немалой степени способствовало наличие на судне великолепной библиотеки.
Следующий период деятельности Врангеля охватывает период 1820 – 1824 гг. и связан с работой во главе наземного отряда, которому было поручено провести опись северо-восточных берегов России, ответить на вопросы о существовании «Северной матерой земли» – суши севернее азиатского континента, а также наличии или отсутствии перешейка между Азией и Америкой. Назначение на такое ответственное дело явилось проявлением высочайшей оценки Врангеля как моряка, ученого и руководителя. Помощником его был Матюшкин. В состав экспедиции входил также Козьмин.
В конце марта 1820 года отправились из Петербурга, через десять дней были в Москве, оттуда, беспрерывно меняя лошадей, за полтора месяца преодолели 5317 верст до Иркутска. Огромное содействие оказал сибирский губернатор М.М. Сперанский, давший Врангелю неограниченные полномочия при организации экспедиции. К этому времени губернатором были отправлены все необходимые указания местным властям. Большую пользу принесла также устроенная Сперанским встреча Врангеля и Матюшкина с М.М. Геденштромом.
В конце июня покинули Иркутск, через два дня добрались до местечка Качуг на Лене, откуда на большом плоскодонном судне двинулись вниз по течению. В самом начале ноября экспедиция собралась в Нижнеколымске.
Зима прошла в активной подготовке необходимых запасов и снаряжения.
19 февраля 1821 года Врангель, Козьмин и три казака отправились вдоль побережья на восток к мысу Шелагскому, где, по мнению некоторых иностранных географов, в частности Джемса Бурнея, существовал перешеек между Азией и Америкой. Вначале шли по местам уже описанным ранее Г.А. Сарычевым и И.И. Биллингсом. Врангель с удовлетворением отмечал, что его наблюдения «совершенно согласовались» с данными его предшественников. За мысом Баранов Камень лежали места известные лишь из описания Н.П. Шалаурова. Теперь их маршрут должен был повторять каждый изгиб весьма извилистого побережья. Стояли сильнейшие морозы, сопровождаемые частыми метелями. Проведение наблюдений превращалось в мучительное испытание. Люди терпели, но выходили из строя приборы, останавливались хронометры. 5 марта наконец достигли Шелагского мыса и определили его координаты. Врангель прошел на восток до следующего мыса, который он назвал мысом Козьмина, и убедился, что береговая линия поворачивает на юго-восток. Таким образом, он установил – в этом месте перешейка с Америкой нет. На обратном пути путешественники пережили голод, так как оставленные ими продовольственные склады оказались разоренными песцами и росомахами.
В конце марта отряд, возглавляемый Врангелем и Матюшкиным, отправился на север для решения вопроса о существовании неизвестной земли. Врангель решил начать с запада, с участка севернее устья Колымы, где предполагалось существование «Земли Андреева». Миновав Медвежьи острова, прошли свыше 200 км на север, преодолевая гряды торосов, тонкий лед, разводья, и остановились лишь после того, когда дальнейшее продвижение стало невозможным из-за ненадежного льда и близости бушующего открытого моря. Долго вглядывались на север, даже в телескоп, который взяли с собой, но земли не увидели. Повернув назад, достигли Медвежьих островов и 20–23 апреля занимались их описью. 28 апреля возвратились в Нижнеколымск. Врангель переживал неудачу, а более эмоциональный Матюшкин был просто потрясен ею. Морское министерство проявило недовольство тем, что Врангель начал поиски с запада, а не от Шелагского мыса, как предписывала инструкция.
Летом 1821 года Врангель описывал нижнее течение Колымы. Зимние походы не прошли для него бесследно. У него открылся ревматизм, и по совету врача экспедиции А. Кибера он до конца августа пробыл в Среднеколымске, который показался ему раем.
2 сентября он был уже в Нижнеколымске, где спустя несколько недель к нему присоединились Матюшкин с Кибером, завершившие опись тундры к востоку от устья Колымы и исследование района Малого Анюя, а еще через некоторое время Козьмин, описавший побережье между Колымой и Индигиркой. С Козьминым приехал в гости закадычный друг Врангеля Анжу, завершивший опись от Яны до Индигирки.
Подготовка к новому сезону проходила чрезвычайно трудно. Раннее начало зимы, плохая охота и рыбалка привели к голоду среди местного населения. Рассчитывать на его помощь в заготовке продовольствия не приходилось. Кроме того, по какой-то причине начали гибнуть собаки. Первоначально Врангель собирался работать двумя отрядами: искать «Северную землю» и описывать побережье от Шелагского мыса до Берингова пролива. Однако нехватка собак заставила его отказаться от этого плана. Он решил заняться поисками земли, а опись отложить до будущего года.
17 марта по очень тяжелому льду пошли от Баранова Камня на север. Люди и собаки выбивались из сил. Врангель решил освободиться от части продовольствия, организовав на припайном льду склад и отправив часть нарт на материк. Далее он с Козьминым пошел на север, достигнув 71°13′ N, а Матюшкина послал на северо-восток. Его группа достигла 71°10′ N на меридиане 168° E. Несколько раз видели миражи, которые принимали за землю. В условленном месте отряды встретились. 10 апреля Врангель послал Матюшкина с двумя проводниками на север: через 10 верст дорогу им преградило незамерзшее море. С точки 72°2′N в 262 км от берега по долготе Баранова Камня повернули на восток и сделали попытку поиска земли к северу от Шелагского мыса. Убедились, что в 130 км от этого мыса земли тоже нет. Продовольствие кончалось, и Врангель принял решение возвратиться в Нижнеколымск.
Министерство выражало все большее недовольство тем, что Врангель искал землю северо-западнее, а не севернее Шелагского мыса. Это очень обижало и угнетало его. Он считал, что искать надо было везде к северу от побережья. Сейчас после двух походов стало ясно: земли нет в «удободостигаемом» от сибирского берега расстоянии между меридианами Медвежьих островов и Шелагского мыса. Искать землю надо восточнее.
После получения в Петербурге отчета Врангеля отношение к результатам его экспедиции резко изменилось в лучшую сторону. Было сказано, что его сотрудники «претерпели великие труды и опасности» и принесли огромную пользу географии. Приняли решение продлить экспедицию еще на год.
В последний, четвертый поход на север отправились Врангель и Козьмин. 26 февраля они с группой местных жителей отправились вдоль побережья на восток и 8 марта были на мысе Шелагском. Здесь их посетил один из чукотских старейшин, который утверждал, что недалеко от их земли на севере есть гористая земля.
Дойдя до мыса Козьмина, повернули на север. Поход был чрезвычайно тяжел и зачастую смертельно опасен. Попав на взломанный бурным морем лед, путешественники несколько раз оказывались на краю гибели, спасаясь лишь чудом. Когда Врангель, исчерпав все возможности продвигаться на север, принял решение повернуть на юг, отряд находился в точке 70°51′ N и 175°27′ Е, т.е. в 80 милях от берега и всего лишь 30 милях от искомой земли, которая сейчас носит его имя.
Продовольственные склады, которые путешественники оставляли на льду, пропали, и к моменту возврата они имели пятидневный запас продовольствия на 360 верст пути до ближайшего наземного склада. Вся надежда была на встречу с отрядом Матюшкина, который производил съемку побережья от Шелагского мыса до мыса Северный. К счастью, спасительная встреча произошла. Матюшкин сообщил о полученной им от чукчей информации о земле, видимой к северу от мыса Якан. Дойдя до Якана, путешественники долго вглядывались на север, но земли не увидели. Матюшкин еще раз пытался добраться до нее по льдам, но успеха не достиг. Врангель же завершил съемку побережья до мыса Северный, точки, куда из Тихого океана дошел английский мореплаватель Джеймс Кук. Таким образом, вопрос о соединении Азии с Америкой был окончательно снят. Была также решена задача картирования северного побережья Сибири от Колымы до мыса Северный.
Экспедиция, блестяще проведенная Врангелем, дала великолепные научные результаты.
Врангель положил начало сбору материалов по земному магнетизму Восточной Сибири. Собранный им материал явился первой рекогносцировочной магнитной съемкой Восточной Сибири от Якутска до берегов Северного Ледовитого океана.
Врангель впервые описал льды Восточно-Сибирского и Чукотского морей, установил границу распространения припая в этом районе, первым открыл ледяные острова и дал их очень точное описание. По словам известного океанографа Н.Н. Зубова, Врангель «дал, в сущности, первые описания полярных льдов».
Отрядом Врангеля, а также действовавшим западнее отрядом его друга П.Ф. Анжу, была открыта постоянная морская полынья, получившая впоследствии название Великой Северной полыньи, которая начинается к северо-западу от острова Котельный и простирается на юго-восток, приближаясь к материку.
Выдающимся вкладом в изучение климата Северо-Востока России явилась организация Врангелем и Матюшкиным систематических метеонаблюдений в Нижнеколымске, которые впоследствии использовались многими выдающимися учеными для характеристики метеоусловий на северном побережье Сибири. Исключительно важными оказались наблюдения экспедиции Врангеля над полярными сияниями.
Произведенная экспедицией Врангеля опись побережья Сибири от Индигирки до Колючинской губы совместно с материалами экспедиции И. Биллингса, исследовавшей побережье от Колючинской губы до Берингова пролива, позволили получить современные очертания береговой линии в этом регионе.
Опыт организации и проведения походов по льду на собачьих упряжках, накопленный Врангелем, был использован впоследствии такими выдающимися полярными путешественниками как Ф. Нансен и Р. Пири. Особого внимания заслуживает изобретение, введенное Врангелем для защиты собак от холода и повреждения лап. На них надевался особый род обуви, сшитой из прочной кожи, а другие «более чувствительные, менее прочих покрытые волосами и замерзанию подверженные части тела» обертывались лоскутами шкур.
И, наконец, исследованиями Врангеля было доказано отсутствие «большого материка» к северу от сибирских берегов по крайней мере на расстоянии 300–500 верст. В то же время Врангель заявил, что по сведениям, полученным от местных жителей, имеется большой гористый остров к северу от мыса Якан, и показал его ориентировочное место на карте под 71º N с надписью «Горы видятся с мыса Якана в летнее время». Как потом оказалось, место это было достаточно точным. Ф.П. Литке писал, что эту землю «уже не искать, а найти следует». В статье военно-морского историка А.О. Корниловича отмечено: «…. он приготовил преемнику своему в сем деле все способы к ее открытию. Он указал место, откуда должно искать ее, и способы, как удобнее до нее достигнуть».
В последующие после арктической экспедиции пять лет Врангель командовал транспортом «Кроткий», совершившим кругосветное плавание, и фрегатом «Елизавета», опубликовал первые работы о Ледовитом море, закончил работу над описанием путешествия к северным берегам Сибири. Его избрали членом-корреспондентом АН.
В период 1829–1835 гг. он был главным правителем Русской Америки, совмещая административную и управленческую работу с интенсивной научной деятельностью и принеся огромную пользу русской географии и этнографии.
В 1838 году Врангель стал управляющим Российско-Американской компании, а вскоре был избран ее главным директором. Его деятельность на этих постах обеспечила развитие русских поселений в Америке и ознаменовалась также большими научными достижениями. По инициативе Врангеля был организован целый ряд экспедиций как по исследованию районов русских владений в Америке, так и восточных и северо-восточных территорий России.
Лишь в 1841 году Врангелю удалось издать описание его арктического путешествия, который был подготовлен еще в 1828 году. Тогда же АН опубликовала добавление к нему, а на следующий год Врангель пятым из моряков был удостоен Демидовской премии.
Выдающаяся роль принадлежит Врангелю в создании ИРГО, членом-учредителем которого он стал вместе Ф.П. Литке и академиком К.М. Бэром. Круг государственных, политических и научных интересов Врангеля был чрезвычайно широк, в то же время он никогда не забывал об Арктике. Огромное значение для последующих экспедиций по изучению Арктики имел составленный им проект достижения Северного полюса, обоснованность и реальность которого подтвердила практика. В нем был обобщен и проанализирован опыт Врангеля и Анжу в организации санных поездок по льду. Врангель убедительно показал ошибочность представлений о возможности достижения полюса по меридиану Шпицбергена и рекомендовал путь от Гренландии, которым спустя 63 года пошел американец Р. Пири.
В 1864 году по состоянию здоровья Врангель отошел от государственной службы и переехал на постоянное жительство в свое имение. Но и в этот период, практически до конца жизни, он вел активную исследовательскую работу, находясь в курсе главных научных событий своего времени. Заслуги Врангеля отмечены орденами Святого Георгия 4-й степени за 25 лет службы, Святого Станислава 1-й степени, Святой Анны 1-й степени с Императорской Короной, Святого Владимира 2-й степени,  Белого Орла.

Умер в Дерпте (ныне Тарту). Похоронен на фамильном участке кладбища, расположенного в одном километре от местечка Виру-Ягупи (старое название Руиль) в Эстонии. Согласно сообщению 1960 года могила не сохранилась. В кладбищенской часовне удалось найти только надгробную мраморную доску с именем и датами рождения и смерти и крест. В последствии надгробие было восстановлено.Фотография его в исполнении Аллы Беленковой позаимствована с сайта http://www.m-necropol.ru/.

Остров между Восточно-Сибирским и Чукотским морями. Официально открыт 17 августа 1849 года капитаном Г. Келлеттом, скромно назвавшим его «Землей Келлетта». Современное название дал в 1867 году благородный капитан китобойного судна «Нил» Т. Лонг: «Первое сведение о существовании найденной земли было сообщено образованному миру лейтенантом русского флота Фердинандом Врангелем… Я назвал ее Врангелевой землею, желая принести должную дань этому человеку».
Остров в губе Крестовой на западном побережье северного острова Новой Земли. Открыл и назвал в августе 1822 года Ф.П. Литке.
Мыс в Чукотском море на побережье Аляски восточнее мыса Барроу.

Озеро на Таймыре восточнее озера Русанова.

Бухта на северо-востоке острове Элсмир в проливе Робсон.