Комаров Владимир Михайлович
(16.03.1927-24.04.1967)

Советский космонавт, дважды Герой Советского Союза.
Родился в Москве в семье дворника.
В 1943 году, в самый разгар войны, окончил семилетку и поступил в 1-ю Московскую спецшколу ВВС, которую окончил в июле 1945 года, затем стал курсантом 3-й Соловской авиационной школы первоначального обучения, а в сентябре того же года курсантом Борисоглебского Военного авиационного училища летчиков. Проучился в нем меньше года и в июле 1946 года был переведен в Батайское училище. После окончания его в декабре 1949 года Комаров начал службу военным летчиком-истребителем в 382-м истребительном авиационном полку 42-й истребительной авиационной дивизии ВВС Северокавказского военного округа, базировавшегося в Грозном. Там он познакомился со школьной учительницей Валентиной, которая вскоре стала его супругой и прошла с Владимиром рука об руку до конца жизни.
Комаров быстро освоил сверхзвуковые самолеты, полеты ночью и в условиях плохой видимости по приборам. В 1954 году его, как одного из лучших летчиков, направили для обучения в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского, которую он окончил в 1959 году по специальности «авиастроение» и был распределен на испытательную работу в Государственный Краснознаменный НИИ ВВС. Комаров занимался испытаниями новых образцов авиационной техники, именно здесь раскрылись его высокие качества умелого организатора и инженера. В 1960 году он был включен в первый отряд космонавтов.
Общекосмическая подготовка Комарова не отличалась от подготовки других космонавтов: те же баро-и термокамеры, центрифуги, прыжки с парашютом, погружения в воду и многое-многое другое. Несмотря на высшее инженерное образование, которым могли похвастаться не многие космонавты первого отряда, Комаров не попал в лидирующую шестерку.
В июне 1962 года его включили в группу непосредственной подготовки к групповому полету двух «Востоков» вместо отстраненного по состоянию здоровья Григория Нелюбова. Во время запуска «Востока-4» он был дублером Павла Поповича.
В сентябре 1962 года группа в составе Валерия Быковского, Бориса Волынова и Владимира Комарова начала непосредственную подготовку к новому полету на «Востоке» длительностью 10 суток, но этот полет не состоялся из-за неподготовленности надежной системы жизнеобеспечения.
Комаров планировался на участие в полете двух кораблей, один из которых должна была пилотировать женщина-космонавт, но подвело здоровье. При очередной тренировке на центрифуге на кардиограмме были зафиксированы экстрасистолы. Понадобилась операция (видимо удалили гланды) после которой в личном деле появилась запись: «После операции шесть месяцев противопоказаны перегрузки, парашютные прыжки..». Его хотели отчислить из отряда, но Комаров потребовал дать ему шанс на восстановление. Его поддержал весь отряд. В итоге тренировок по собственной программе уже в середине 1963 года он был врачами реабилитирован. 17 сентября его включили в сформированную группу для длительного одиночного полета на «Востоке», однако в феврале 1964 года было принято решение «Востоки» больше не делать, а имеющиеся четыре корабля переделать и осуществить полет на них экипажа из трех космонавтов, причем в этом же году. Переделанный корабль получил название «Восход».
«Звездный» час наступил 12 октября 1964 года. Экипаж в составе В.М. Комарова, К.П. Феоктистова и Б.Б. Егорова совершил длившийся 1 сутки 17 минут 3 секунды полет на «Восходе». Это был первый в мире многоместный космический корабль. Впервые в составе экипажа был не только летчик, но и инженер-проектант корабля и врач. Впервые в истории полет экипаж совершал без скафандров. Впервые была применена система мягкой посадки.
В 1965 году Комаров был включен в группу подготовки к полету по программе «Союз». 5 августа 1966 года он был назначен командиром корабля «Союз-1». Его дублером назначили Юрия Гагарина.
Этот полет Комарова закончился трагически. Он сделал в полете все что мог, но из-за отказа парашютной системы спускаемый аппарат разбился.

Вот информация с сайта Перед гибелью космонавт Владимир Комаров успел высказаться:

Американские исследователи Джейми Доран и Пирс Бизони выпустили книгу Starman: The Truth Behind the Legend of Yuri Gagarin («Человек-звезда: Правдивая история легенды о Юрии Гагарине»), в которой обнародован ряд шокирующих подробностей печально известного полета 1967 года, в котором погиб Владимир Комаров.

Повествование основано на откровениях гэбиста Вениамина Русаева, опубликованных в «Литературной газете» в 2006 году, и интервью с Гагариным Ярослава Голованова, пробившимся в печать только в 1989 году. Человека, знакомого с советской системой, судьба Владимира Комарова едва ли удивит, но это не делает рассказ менее трагичным, если не сказать больше.

Книга открывается описанием тесной дружбы между Владимиром Комаровым и Юрием Гагариным, а также идеи, которая втемяшилась в голову Леониду Брежневу. Почесав место укуса жареного петуха, Бровастый решил отметить 50-летие Октябрьской революции по-новому, по-космически, чтобы весь капмир затрепетал. Итак: запускаем «Союз-1» с Комаровым, на следующий день — еще один «Союз», но на этот раз с двумя космонавтами. Корабли встречаются на орбите, Комаров меняется местами с одним из коллег и триумфально возвращается на Землю. Впервые в истории человечества космонавт, который взлетел на одном аппарате, вернется на другом!

Леонид Ильич очень четко дал понять, что к юбилею коммунистической революции это непременно должно произойти.

Дальнейшее было бы несмешно, даже если бы все это описывал Сергей Довлатов. Специалисты обнаружили 203 (!) неисправности в «Союзе-1». Полет нужно было отложить. Но кто осмелится сказать об этом Брежневу?

Гагарин описал ситуацию на десяти листах и вручил документ своему ближайшему товарищу в КГБ — Вениамину Русаеву. Едва ли не каждый, кто видел этот письмо, включая самого Русаева, был понижен в звании, уволен или отправлен служить в Сибирь. Когда до старта оставалось меньше месяца, Комаров сказал Русаеву: «Я не вернусь». Разжалованный гэбист спросил: «Почему ты не откажешься?» Ответ был очень простым: «Тогда они пошлют дублера. Юру. Он умрет вместо меня, а нам надо его беречь». После этого, по словам Русаева, Комаров расплакался.

В день запуска 23 апреля 1967 года Гагарин явился на стартовую площадку и потребовал, чтобы его тоже облачили в скафандр. Внезапный «каприз» всенародного любимца тогда остался непонятым. Быть может, он хотел в последний момент вытащить друга из ракеты? Устроить скандал? Конечно же, как и планировалось, полетел Комаров.

Многочисленные неполадки сразу же дали о себе знать. Антенны не открылись должным образом. Управление давалось с трудом. Барахлили двигатели. О запуске второго «Союза» не было и речи. Шансы на успешное возвращение уменьшались с каждой минутой.

Когда все стало окончательно ясно, на связь с Комаровым вышел председатель правительства Косыгин. По словам очевидцев, на глазах у премьера были слезы. Жена Косыгина спросила космонавта, что передать его детям.

После этого корабль начал снижение. Парашют не раскрылся. Американская база ВВС, расположенная в окрестностях Стамбула, смогла уловить обрывки последних слов Владимира Комарова. Авторы книги сообщают, что космонавт был в ярости и, если комментаторы смогли верно разобрать его крики, обвинял инженеров в том, что они его убили…

Мы все прекрасно знаем (должны знать), насколько опасной была космонавтика 1960-х. Научно-технический прогресс еще не достиг той точки, когда полеты в космос были по-настоящему оправданы чем-то еще, кроме политических амбиций двух сверхдержав. В том же 1967 году в «Аполлоне-1» сгорели Гас Гриссом, Эд Уайт и Роджер Чеффи. Некрологи первым людям на Луне Нилу Армстронгу и Баззу Олдрину были заготовлены заранее. Но гибель Владимира Комарова выглядит спланированной самым циничным образом.

По словам Русаева, Гагарин был чрезвычайно подавлен. В интервью, опубликованном лишь через двадцать с лишним лет, он жестко раскритиковал решение не откладывать полет. При встрече с Русаевым Юрий Алексеевич отказался говорить у себя дома, опасаясь подслушивания. Беседа проходила в подъезде, и Гагарин никак не мог себе простить, что он так и не спас друга, не сделал все возможное, не дошел до Брежнева. «Я должен встретиться с главным лично, — сказал космонавт, уже не скрывая гнева. — Если я доберусь до него и узнаю, что ему было все известно, я знаю, что сделаю». «Прошу тебя, поговори со мной до того, как ты на что-то решишься, — сказал Русаев. — Будь осторожен».

Авторы упоминают слух о том, что Гагарин все-таки встретился в Брежневым и плеснул ему чем-то в лицо. Надеемся, что так оно и было, хотя это маловероятно.

Остается вопрос: почему же Гагарин, обладавший статусом человека-иконы, не смог договориться с Комаровым о том, чтобы отказались оба? Казалось бы, так просто сорвать запуск, проявив стойкость и принципиальность профессионала и гражданина, — качества, которые советская средняя школа так активно приписывала настоящим космонавтам. Если вы задаетесь этим вопросом, то вы не понимаете, что такое тоталитаризм; не понимаете, насколько правы были Оруэлл и Замятин; не понимаете, какая степень отчуждения может существовать между человеком и его душой.

Кроме Звезд Героя, Комаров был награжден орденами Ленина и Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги», а также  медалью «Золотая Звезда» Героя Труда ДРВ.
Урна с прахом Комарова захоронена в Кремлевской стене.
Мыс на северо-восточном берегу Енисейского залива. Назван диксонцами (по предложению А.Г. Дивинца) в 1964 году.