Кренкель Эрнст Теодорович
(11(24).12.1903–08.12.1971)

Советский полярник, радист, участник многочисленных арктических экспедиций, Герой Советского Союза.
Родился в Белостоке (ныне Польша) в семье преподавателя немецкого и латинского языков. В 1910 году Кренкели переехали в Москву. Родители принадлежали к слою трудовой интеллигенции, имели средний достаток, позволявший им не испытывать нужды и обеспечить детям хорошее образование. В 1913 году Кренкель был определен в реформатскую гимназию при швейцарской церкви, но из-за начавшихся мировой и гражданской войн закончить ее ему не удалось. Чтобы материально помочь семье, он начал зарабатывать деньги, не гнушаясь никакой работой, к чему был приучен родителями с детства: работал упаковщиком посылок, расклейщиком афиш, помощником электромонтера, подручным механика. Конечно, такая жизнь не могла удовлетворить способного юношу, и в 1921 году он поступил на девятимесячные курсы радиотелеграфистов. Это решение определило течение всей его последующей жизни. На выпускных экзаменах он показал самую высокую скорость радиопередачи и был направлен на работу на Люберецкую радиостанцию, в то время как выпускники этих курсов обычно сначала направлялись на биржу труда. Освоившись с практической работой на радиостанции, Кренкель решил продолжить обучение радиоделу и поступил в радиотехникум, однако через два года забросил и работу на станции, и учебу. «Потянуло побродить и обязательно захотелось на море». Он решил устроиться радистом на флот и с этой целью в 1924 году с мизерной суммой денег отправился в Ленинград. Там его ждало разочарование – судов дальнего плавания в те времена были единицы, и даже опытные кадровые радисты-моряки сидели без работы. Но нет худа без добра. Жизнь сама выводила молодого Кренкеля на тот путь, идя по которому, он сумел достичь выдающихся успехов. От одного из безработных радистов он узнал о том, что Гидрографическое управление срочно ищет радиста в экспедицию на какой-то остров в Северном Ледовитом океане. Желающих нет – платят мало, экспедиция длительная, на год. После короткого разговора с начальником Экспедиции Северного Ледовитого океана Н.Н. Матусевичем были молниеносно оформлены все необходимые документы, и в тот же день Кренкель выехал в Архангельск, откуда отправился на свою первую зимовку на п/ст «Матшар». Сразу выяснилось, что весь склад характера Кренкеля, а именно контактность, благорасположенность к людям, развитое чувство юмора, умение не чураться любой работы, идеально соответствовали требованиям жизни и работы в полярных условиях. После зимовки, оказавшейся для него настоящей школой жизни, Кренкель отслужил год в Отдельном радиотелеграфном батальоне. Двадцатые годы были периодом быстрого развития и внедрения в практику коротковолновой радиосвязи, и ставший уже опытным радистом Кренкель загорелся идеей использования ее в Арктике. Он сумел заинтересовать этой идеей Гидрографическое управление, получил полный комплект необходимой аппаратуры и в 1927 году снова отправился на Матшар. Результаты испытания коротковолновой станции оказались весьма впечатляющими. Кренкелю удалось наладить связь с абонентами на расстояниях, совершенно недоступных для мощных длинноволновых передатчиков. Вскоре по примеру Кренкеля на коротковолновую связь перешла п/ст «Остров Диксон». Постепенно короткие волны вошли в практику работы и других полярных станций, что позволяет считать Кренкеля родоначальником их использования в Арктике.
В 1929 году экспедицией Института по изучению Севера на ледокольном пароходе «Г. Седов» под руководством О.Ю. Шмидта и В.И. Воронина была организована первая на архипелаге Земля Франца-Иосифа и в то время самая северная в мире полярная станция «Бухта Тихая». В составе семи первых зимовщиков оказался и единственный радист Кренкель. Несмотря на огромную загруженность рутинной радиосвязью, Кренкель ухитрялся уделять время для работы с коротковолновиками. 12 января 1930 года ему удалось связаться с радистом американской антарктической экспедиции Р. Бэрда, зимовавшей на шельфовом леднике Росса. Это был мировой рекорд дальности радиосвязи. Имя Кренкеля получило мировую известность, и не случайно именно он был приглашен для участия в международной экспедиции на дирижабле «Граф Цеппелин», задуманной еще Ф. Нансеном. Дирижабль пролетел по замкнутому маршруту Фридрихсхавен (Германия) – Берлин – Ленинград – Архангельск – ЗФИ – Северная Земля – Таймыр – Диксон – Новая Земля – Архангельск – Ленинград – Берлин – Фридрихсхавен.
В последующие годы Кренкель участвовал в целом ряде знаменитых экспедиций, каждая из которых стала вехой в истории освоения Арктики.
В 1932 году он был в составе экспедиции на ледокольном пароходе «А. Сибиряков», совершившем первый сквозной рейс по Северному морскому пути из Архангельска в Тихий океан в течение одной навигации. На протяжении всего плавания радисты Е.Н. Гиршевич и Кренкель обеспечивали связь судна с внешним миром. Сделать это в те годы было трудно. Из имевшихся тогда в Арктике всего 12 стационарных радиостанций 10 располагались в западном секторе. На огромном расстоянии от мыса Челюскин до Берингова пролива имелось лишь 2 полярных станции на острове Большой Ляховский («Шалаурова») и острове Врангеля, причем последняя бездействовала из-за отсутствия радиста. От радистов «А. Сибирякова» требовалось не только высочайшее профессиональное мастерство, но и огромное терпение и настойчивость, проявив которые, они во многом содействовали успеху экспедиции.
Достижение «А. Сибирякова» вызвало явную эйфорию у руководителей Главсевморпути, созданного по окончании экспедиции. Не было учтено то, что последний отрезок пути из Чукотского моря в Берингово судно проделало со сломанными винтами на парусах, используя благоприятные ветры и течения. Было принято решение в 1933 году проделать то же самое на судне неледового класса «Челюскин», который, помимо сквозного плавания, должен был доставить грузы и смену полярников на острове Врангеля. На борту судна находились научные работники, журналисты, писатели, кинооператоры, художники. Среди полярников были женщины, одна из них беременная, и ребенок. Начальником радиосвязи в рейс пошел Кренкель. Ожидалось, что этот поход прославит Советский Союз и его достижения в Арктике. Он его и прославил на весь мир, но с несколько неожиданной для организаторов стороны. Были созданы и затем успешно разрешены сложнейшие проблемы. Неприспособленный к ледовому плаванию «Челюскин» получил течь уже в относительно слабых в тот год льдах Карского моря, а 13 февраля 1934 года был раздавлен льдами в Чукотском море. Челюскинская эпопея – яркая страница в арктической истории, прославившая мужество советских людей и возможности страны в ситуации, когда деваться некуда. Велика роль Кренкеля в том, что в итоге все закончилось благополучно. В течение всего плавания радиосвязь осуществлялась надежно. Особенно важную роль она сыграла после гибели судна, обеспечив четкое и бесперебойное руководство спасательными операциями. Имя Кренкеля, как и многих других участников эпопеи, стало поистине легендарным.
Уже в следующем 1935 году Кренкель возглавлял четверку полярников на мысе Оловянном остров Октябрьской Революции архипелаг Северная Земля. Прозимовав там год и обеспечив жизнеспособность и нормальную работу станции, по предложению Кренкеля и с одобрения руководства, он и механик Н.Г. Мехреньгин весной 1936 года перебазировались на законсервированную полярную станцию «Остров Домашний», которая в 1930–1932 гг. была базой экспедиции Г.А. Ушакова, положившей на карту весь архипелаг Северная Земля. Осуществленное Кренкелем перебазирование было предприятием весьма рискованным. Не было точно известно, в каком состоянии находится жилье, каково количество и ассортимент имевшихся там продуктов, достаточно ли горючего. Но это было нужно, и у такого человека, как Кренкель, сомнений не могло появиться.

Ситуация оказалась тяжелой. Главным было недостаточное качество и разнообразие продуктов. В июле Мехреньгин, а за ним и Кренкель заболели цингой. Болезнь проходила в тяжелой форме, опухли и приобрели багрово-синий цвет ноги, появились головокружение и одышка, развивалась слабость. Кренкель до последнего скрывал истинное положение дел, и лишь когда состояние Мехреньгина стало критическим, он послал свою знаменитую радиограмму: «Начиная с середины июня подставки у обеих машин подвержены коррозии. Материалов для ремонта нет. Привет от Зандера. Кренкель». В этих словах весь Кренкель – мужественный, не привыкший жаловаться, с неистребимым чувством юмора. Всем все стало понятно. Если уж Кренкель шлет такую телеграмму – значит ситуация чрезвычайная. 1 сентября к острову удалось пробиться «А. Сибирякову» со сменой. Эта, не получившая мировой известности, скромная экспедиция вспоминалась впоследствии самим Кренкелем как высшее его человеческое и профессиональное достижение.
Поздней осенью 1936 года Кренкель возвратился в Москву, а уже в мае следующего года он в составе четверки полярников под руководством И.Д. Папанина высадился на дрейфующий лед в районе Северного полюса. Программа работ станции СП-1 включала широкий комплекс океанографических, океанологических, метеорологических, геофизических и других видов научных наблюдений. В значительной степени ценность этих наблюдений зависела от оперативности и регулярности передачи информации в координирующие научные центры, т.е. от надежности радиосвязи. С учетом важности и сложности задачи и был поставлен на это дело такой радист, как Кренкель. Он блестяще справился со своей задачей, несмотря на то, что загруженность его была чрезвычайно велика. Четыре раза в сутки передавались очередные сводки погоды, обширные донесения-отчеты обо всех научных наблюдениях, корреспонденции в газеты. Осуществлялся прием огромного массива поступающих сообщений. Кроме того, помимо текущей работы Кренкель вел наблюдения над прохождением радиоволн, поддерживал радиосвязь с большим количеством коротковолновиков-любителей, участвовал в общих хозяйственных работах по станции, помогал в трудоемких глубоководных гидрологических исследованиях. Все это делалось им с энтузиазмом и удовольствием. И, наконец, неоценима роль Кренкеля на завершающем этапе дрейфа. Из-за разрушения льдины полярникам пришлось покинуть жилую палатку. Радиостанцию смонтировали на нартах на открытом воздухе, тем не менее Кренкель продолжал регулярную работу – от этого зависело благополучное завершение экспедиции. Ориентируясь на радиосообщения Кренкеля, 19 февраля 1938 года к станции подошли ледокольные пароходы «Таймыр» и «Мурман» и сняли полярников. Деятельность всех участников дрейфа была по достоинству оценена. Как и его товарищи, Кренкель получил звание Героя Советского Союза (медаль №73), был награжден орденом Ленина, избран депутатом Верховного Совета СССР и почетным членом Всесоюзного географического общества, получил ученую степень доктора географических наук.
Этот дрейф стал последней арктической экспедицией Кренкеля. В последующие годы он работал в Центральном аппарате Главсевморпути, возглавлял Управление полярных станций, руководил одним из московских радиозаводов, а с 1951 года и до конца жизни работал в Научно-исследовательском институте гидрометеорологического приборостроения Главного управления Гидрометеослужбы СССР (с 1969 года был директором). Но в душе до конца своих дней он оставался полярником, полярником-романтиком. Его мечтой даже в последние годы жизни была организация одиночной зимовки в Арктике, но разрешения на это он, конечно, не получил. Тем не менее, ему удалось еще раз уже в возрасте 65 лет вырваться в полярные льды на этот раз в Антарктику в качестве начальника экспедиции на судне «Профессор Зубов».

До конца своих дней Кренкель сохранял высокую активность, несмотря на заметно сдающее здоровье. В 1971 году он должен был лететь на Кубу, ему были сделаны профилактические прививки, резко ухудшившие его состояние. В постель лег только тогда, когда уже не мог стоять на ногах. Дети вызвали неотложку. Садясь в машину, он поприветствовал водителя и сказал: «Привет пилоту». Это были его последние слова.

Кроме Звезды Героя, Кренкель был удостоен двух орденов Ленина, ордена Трудового Красного Знамени, двух орденов Красной Звезды и медалей.
Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Залив на восточном побережье острова Комсомолец архипелага Северная Земля. По предложению ГП ММФ СССР название утверждено решением Красноярского крайисполкома от 2 марта 1973 года.