Кушаков Павел Григорьевич
(1881–04.08.1946)

Участник экспедиции Г.Я. Седова.

Род Кушаковых в губернском центре, городе Ставрополе на Кавказе, берет свое начало с 1843 года, когда из Тульской губернии прибыл крестьянин Алексей Семенович Кушаков. 
В 1906 году окончил Харьковский ветеринарный институт, получив диплом «с исключительным отличием», работал в Ставрополе, в 1912 году переехал в Петербург.

Информация о личности Кушакова весьма неоднозначна. Абсолютно негативная оценка дана ему в книге Н.В. Пинегина «Георгий Седов». В институте он с трудом переползал с курса на курс, а диплом с отличием получил только благодаря неучастию в забастовках студентов. Обманным путем, подделав документы, попал в заграничную научную командировку. На своей последней службе ветеринаром конно-полицейской стражи Ставрополя написал донос на своего начальника, за что был уволен. Приехал в Петербург, чтобы лучше устроиться. Узнав из газет о готовящейся экспедиции Седова к Северному полюсу, решил, что это самый верный способ прославиться. Через жену А.А. Бунге влез к нему в доверие и получил рекомендацию на участие в экспедиции Седова в качестве врача. В экспедиции проявил себя наихудшим образом. Оказался бесполезным как специалист, неуживчивым, глупым, пытающимся подменять начальника. Он делал все, чтобы тяжело больной Седов все-таки отправился в санный поход к полюсу, буквально толкал его на этот безрассудный шаг. Делал он это в расчете на гибель Седова, что позволяло Кушакову стать начальником экспедиции.

Есть мнение самого Кушакова об этих событиях, приведенное врачом л/п «Вайгач» Э.Е. Арнгольдом, который встречался с Кушаковым в 1915 году на острове Диксон, где последний был начальником только что открытой полярной станции.
Кушаков говорил, что «после смерти Седова он остался за начальника экспедиции, и только благодаря его громадной энергии и способностям корабль был благополучно доставлен в Архангельск. Штурман умер еще раньше, чем Седов, механик тоже. Ему пришлось быть одновременно командиром, штурманом и механиком. А еще на корабле были студент-естественник Петербургского университета (скорее всего, имеется в виду М.А. Павлов и студент Академии художеств (несомненно, Н.В. Пинегин). Эти люди, по словам Кушакова, восстанавливали против него команду и при этом сами не желали работать как следует. Дошло до того, что ему пришлось пригласить их к себе в каюту и, вынувши револьвер, заявить, что если они тотчас же не встанут на работу и не перестанут будировать среди команды, то ему придется прострелить им черепа. Угроза возымела свое действие, и наши молодые интеллигенты стали как шелковые».
И наконец, мнение Арнгольда, которое он составил, ознакомившись с хозяйством Кушакова на Диксоне и теми мероприятиями, которые были возложены на него по оказанию содействия г/э СЛО. «Затем он (Кушаков) показал нам свое хозяйство. Осмотрели радиостанцию: она звуковая, в 15 килоуатт, станционная башня в 100 метров высотой. Великолепная баня и очень хорошие жилые дома. По всему было видно, что Кушаков – прекрасный организатор. Личный тяжело доставшийся опыт, приобретенный во время экспедиции на Землю Франца-Иосифа на «Св. Фоке» со старшим лейтенантом Седовым, и знакомство с полярной литературой помогли Кушакову тщательно обсудить возложенное на него поручение оказания помощи в случае гибели наших кораблей и выполнить его с редкой предусмотрительностью и уменьем». Очень положительно отзывался о Кушакове и Л.М. Старокадомский. Ясно, что подобного мнения придерживались все участники г/э СЛО.
Неоднозначно отношение к Кушакову и самого Седова. В письме от 19 августа 1912 года он пишет: «… Надоел он мне своей разнузданностью, хвастливостью и вообще фамильярностью…». В дневнике Седова от 16 ноября 1913 года есть такая запись о Кушакове: «… уж очень несносный человек…». И в то же время Седов оставляет его после себя начальником экспедиции.

Знакомство с мемуарами Кушакова раскрывает причину его конфликтов с другими участниками экспедиции - это конфликты обязательного, организованного, дисциплинированного, принципиального человека с людьми порядочными, хорошими, но разбросанными и не привыкшими к подчинению. Поручил Кушакову начальник экспедиции следить за бережным расходованием керосина, и тот добросовестно выполнял это поручение и вынужденно конфликтовал с теми, кто мог ночь напролет играть в карты при свете керосиновой лампы. Поручено было Кушакову проследить за обязательной дезинфекцией кают - он и следил, вступая в конфликт с теми, кто считал для себя это необязательным. В этих конфликтах, конечно, прав был Кушаков. Невыполнение подобных указаний было чревато тяжелыми, гибельными последствиями для экспедиции. Кушакову только не хватало  дипломатичности.
Как можно понять из вышесказанного, после возвращения из экспедиции Седова Кушаков в 1915 году оказался на Диксоне. Ему была поручена организация на острове радиостанции, создание которой было необходимо для обеспечения связи с кораблями г/э СЛО, зимовавшими в Карском море. Кушаков энергично взялся за порученное дело и успешно с ним справился.

Полярная станция Диксон. 1915 год. (из архива Н.И. Евгенова)

 

После освобождения кораблей из ледового плена Морское министерство собиралось законсервировать радиостанцию, но по ходатайству ГФО и Полярной комиссии АН было решено с 1916 года открыть здесь постоянно действующую гидрометеорологическую станцию. Руководство ею осталось за Кушаковым. Станция в составе 8 человек начала действовать с сентября 1916 года. Распорядок дня зимовщиков, установленный Кушаковым, был весьма строг, расписан по часам и включал в себя научные наблюдения, хозяйственные работы внутри и вне помещения, гимнастические игры, охоту, катание на собаках. В июне 1917 года состав полярников был сменен. В 1918 году Кушаков входил в Западно-Сибирский отряд экспедиции гидрографического изучения Северного Ледовитого океана, которым руководил Б.А. Вилькицкий. Его задачей было обеспечение оборудования для береговых и судовых радиостанций.
В 1919 году Кушаков эмигрировал за границу. До недавнего времени последние  сведения о нем датировались 1920 годом. Находясь в Лондоне, он составил «меморандум» по вопросу развития Северного морского пути.

Сейчас стала доступной информация об эмигрантском периоде жизни Кушакова (см. http://vaga-land.livejournal.com/981370.html), уточняющая также годы его рождения и смерти.

 В 1926 году в Англии он сочетался браком с Agnes M Murray. Переехав на постоянное местожительство в Швейцарию Кушаков долгие годы занимался активной научной деятельностью. В 1936 году им была опубликована научная статья во вступлении которой написано: Первые опыты, которые легли в основу данной работы, датируются 1912-м и последующими годами. Они были проделаны в ходе арктических экспедиций, проводимых под патронажем правительства России и Академии наук в Петрограде. Автор принимал в них участие в качестве руководителя и врача. Все материалы, собранные в тот период, были утрачены в ходе политических событий, потрясших Россию.
Эта работа была возобновлена вначале в 1928 году во Франции, в лабораториях доктора Роншеза в Ницце, затем в Швейцарии с 1930 года в Монтрё и Лозанне, где исследования продолжились благодаря поддержке M Park J Hammar из Сент-Луиса, Миссури в специальном институте – Health Research Laboratory, но более всего в Институте клинической химии. Настоящая публикация – только резюме совокупности опытов, имеющих отношение к пищевому лейкоцитозу. 

В 1945 году Кушаков за свою работу по изучению пищевого лейкоцитоза выдвигался от университета Лозанны на Нобелевскую премию по медицине.

В 1946 году в издательстве Éditions Delachaux & Niestlé (Лоне, Швейцария) опубликовал книгу Nuit De Midi et Soleil De Minuit (Полуденная ночь и полуночное солнце), с собственными иллюстрациями, в которой он описал свои арктические приключения.

Рецензия на эту книгу была опубликована в газете L’IMPARTIAL (Ла-Шо-де-Фон, Швейцария) 3 июля 1946 года:
«С удовольствием и интересом читается книга доктора Кушакова, русского ученого и исследователя, эмигрировавшего в Швейцарию, которая стала его второй родиной и убежищем, в которой он проводит свои выдающиеся исследования в области бактериологии. Из экспедиций в Арктику, продолжавшихся несколько лет, доктор Кушаков вынес захватывающие воспоминания о полярной жизни в непрерывно меняющихся и зачастую непредсказуемых условиях, где каждое достижение является результатом бескомпромиссной борьбы с разрушительными силами полярной природы, по своему масштабу несоразмерными человеку, вынужденному жить там».

Умер и похоронен в Лозанне.

Северо-восточный входной мыс залива Иностранцева на западном побережье северного острова Новой Земли. Описал, нанес на карту и назвал в 1913 году Г.Я. Седов.
Бухточка (Павловская) в бухте Ефремова в районе острова Диксон. Названа в 1917 году сотрудниками первой радиостанции на Диксоне.

Именем жены Кушакова Клавдии Яковлевны назван мыс  (Клавдии) на северном берегу залива Иностранцева.