Пахтусов Петр Кузьмич
(1800–07(19).11.1835)

Гидрограф, штурман, выдающийся исследователь Баренцева, Белого и Карского морей, Новой Земли.
Родился в Кронштадте. Отец его был отставным шкипером 13 класса, родом из Вологодской губернии, куда по выходе в отставку вернулся на жительство. Там и прошло детство Пахтусова. После смерти отца мать с сыном перебралась в Архангельск, где в 1808 году мальчика приняли в Архангельское военно-сиротское училище. Учился весьма успешно, несмотря на то, что семья бедствовала, и много сил и времени ему приходилось отдавать помощи матери. Из-за крайней бедности он, для того чтобы купить книги и учебные пособия, вынужден был собирать щепки в адмиралтействе и продавать их или выменивать на писчую бумагу. Еще мальчиком Пахтусов был чрезвычайно смел и силен. На собственной небольшой лодке, которую он раздобыл на вырученные от продажи щепы деньги, один ездил на охоту и рыбалку, часто попадал в шторма, проводил ночи вдалеке от берега. Эти поездки рано приучили его к морю, развили силу, приучили к трудностям и лишениям.
Заметив способного, не по годам физически сильного и прилежного мальчика, начальство перевело его в 1816 году в Кронштадтское штурманское училище, где три года он овладевал навигационной наукой, осваивал физику, математику, географию. Во время одного из учебных плаваний корабль потерпел крушение. Вместе со спасшимися моряками Пахтусов оказался в Копенгагене.
По окончании училища Пахтусов в 1817–1819 гг. плавал из Кронштадта к берегам Франции и Испании. В 1820 году он успешно сдал выпускные экзамены и получил звание штурманского помощника унтер-офицерского класса. В 1821–1826 гг. в качестве штурманского помощника участвовал в экспедициях И.Н. Иванова, производивших опись южного побережья Баренцева моря от реки Печоры до полуострова Канин. В 1828–1831 гг. в чине кондуктора, а затем прапорщика Корпуса Флотских Штурманов участвовал в Беломорской экспедиции М.Ф. Рейнеке.
Заветной мечтой Пахтусова стало стремление совершить плавание на Новую Землю и описать ее восточный берег, в те годы, особенно после экспедиций А.П. Лазарева и Ф.П. Литке, считавшийся недостижимым. Он составил проект изучения восточного побережья и отправил его в Петербург в Гидрографический департамент. Проект Пахтусова предполагал использование только карбасов (в это же время рассматривался проект И.А. Бережных, с использованием карбаса и большого количества оленей) с командой в 10 человек и продовольствием на полгода. Проект Пахтусова одобрили, «как простейший», но, как это часто бывает, реализацию отложили до лучших времен. Однако Пахтусов не сдавался. Ему удалось найти меценатов, готовых дать средства. Ими оказались советник Северного округа корабельных лесов П. Клоков и архангельский купец В. Брандт.
Пахтусов был счастлив: «Исполнение давнего моего желания привело меня в восторг. Заботы и физические труды, неизбежные в сборах в такую дальнюю дорогу, казались для меня легки. Я чувствовал себя здоровее и веселее, чем когда-либо». Он сам разработал проект судна. Отпущенных денег хватало только на строительство одномачтового карбаса, длина которого была 12.7 метра, ширина 4.3 метра, осадка 1.8 метров. Среднюю часть судна палуба не закрывала, ее заменяли брезенты. Возможность плавать на подобной скорлупке в открытом, ледовитом море в настоящее время выглядит просто невероятной.
1 августа 1832 года карбас, названный «Новой Землей», вышел из Архангельска, имея 10 человек на борту. Претерпев жесточайший шторм, через десять дней добрались до Новой Земли. Начали гидрографическое описание южного побережья Новой Земли, двигаясь на восток. Погодные и ледовые условия становились все хуже, но Пахтусов не хотел возвращаться. За 19 дней было положено на карту около 35 километров. Короткое северное лето заканчивалось, и было ясно, что предстоит зимовка. «Частые неудачи в описи от туманов, дождей и большей частию от льдов делали положение наше для меня несносным. Мысль, что, несмотря на раннее еще время, придется нам зимовать, не увидев восточного берега, меня крайне беспокоила». На берегу нашли и привели в порядок старую избу промышленника. В целом зимовка прошла успешно, благодаря хорошо продуманному питанию и активному образу жизни. Во время зимовки Пахтусов вел регулярные метеонаблюдения, которые стали первыми на Новой Земле. Во второй половине марта экспедиция возобновила гидрографические работы. Совершив двухнедельный поход, удалось описать свыше 130 километров восточного побережья южного острова.
В июле карбас мог начать двигаться дальше. В тяжелых условиях, преодолевая ледяные заторы, удалось положить на карту все восточное побережье южного острова Новой Земли от Карских Ворот до Маточкина Шара.
Понимая, что вторую зимовку подряд им не пережить, Пахтусов принимает решение прервать работы и через Маточкин Шар вернуться в Архангельск. Путь домой был исключительно тяжелым. В Баренцевом море потрепанное суденышко попало в сильнейший шторм. При попытках пристать к берегу карбас несколько раз выбрасывало на камни, с которых удавалось сниматься ценой неимоверных усилий. В конце концов, когда шторм стих, вошли в устье Печоры и сдали судно на хранение промышленникам. Пахтусов оставил команду на отдых в Пустозерске, а сам после установления санного пути с материалами выехал в Архангельск, где, как оказалось, его давно считали погибшим.
В Архангельске Пахтусов подготовил отчет об экспедиции, который предварялся его знаменитыми словами: «Я расскажу, как было, а вы судите, как угодно». И все рассудили. Результаты экспедиции Пахтусова получили высочайшую оценку, о нем заговорили всюду, гидрографический департамент готов теперь был оказать ему любую помощь. Пока вопрос утрясался в инстанциях, Пахтусов занимался самообразованием: изучал минералогию, ботанику, зоологию, посещал кунсткамеру, не собираясь в последующих плаваниях ограничивать себя простой описью берегов.
Вторая экспедиция была экипирована значительно лучше первой, но и на этот раз львиную долю расходов взял на себя Клоков. В инструкции Пахтусову предписывалось описать восточный берег северного острова, «…доселе никем еще не осмотренный», а также попытаться максимально возможно пройти на восток и север от мыса Желания, чтобы посмотреть «… не имеется ли по сим направлениям каких-либо неведомых еще островов». На него возлагались большие надежды: «Усердие ваше, оказанное при описи восточного берега южного острова Новой Земли, ручается, что вверяемая вам ныне экспедиция увенчана будет желаемым успехом».
Экспедиции придали шхуну «Кротов» и карбас «Казаков» под командованием А.К. Цивольки.
5 августа 1834 года суда вышли из Архангельска и направились к западному входу в пролив Маточкин Шар, куда прибыли в конце августа. Остановленные льдами путешественники решили зазимовать. Суда разгрузили, вытащили на берег в защищенном месте и из плавника и остатков старинных изб построили жилье. Жизнь на зимовке подчинялась строгому режиму с продуманной организацией питания, работы и отдыха. Благодаря этому удалось избежать заболеваний цингой.
В марте 1835 года Пахтусов по льду провел геодезическую съемку и опись южного берега Маточкина Шара, а Циволька описал 160 километров восточного берега Новой Земли.
В июле Маточкин Шар очистился ото льда, но выход в Карское море был закрыт. Пахтусов решил на карбасе «Казаков» выйти в Баренцево море и достигнуть восточного берега Новой Земли, обогнув ее с севера. Однако в районе острова Берха у северо-западного побережья карбас был раздавлен льдами. Экипаж спасся и был вывезен случайно подошедшим промышленником к зимовью экспедиции в Маточкином Шаре.
Во время катастрофы Пахтусов, промокший в ледяной воде, тяжело простудился, но ничто не могло заставить его прекратить исследования. Торопясь сделать как можно больше, этот неукротимый человек, уже тяжело больной, на другом карбасе прошел Маточкин Шар и описал восточный берег Новой Земли почти до 75°N. Далее путь на север преграждали сплоченные льды. Только тут Пахтусов принял решение повернуть назад.
Вернувшись в октябре в Архангельск, он начал писать отчет о проделанной работе, но полностью завершить его не успел. Непомерные труды и лишения, перенесенные им в течение почти 900 дней арктических экспедиций, подорвали некогда могучий организм. Простудное заболевание усилилось, перешло в нервную горячку. Будучи всегда «чрезвычайно спокойного и терпеливого нрава, сделался он до крайности раздражителен». Несмотря на особые заботы и внимание врачей, болезнь довершила свое дело. Всеми любимый Петр Кузьмич Пахтусов скончался 7 ноября еще молодым, полным планов и стремлений. С заслуженными почестями он был похоронен в ограде Соборной церкви Соломбальского кладбища в Архангельске. На могиле памятник из обтесанного гранита, на котором изображено парусное судно с надписью: «Корпуса штурманов подпоручик и кавалер Петр Кузьмич Пахтусов. Умер в 1835 г. ноября 7 дня. От роду 36 лет. От понесенных в походах трудов и д…о…». В 1990-е годы крест исчез. В 2013 году по инициативе начальника Центрального полигона РФ на Новой Земле Андрея Синицына и мэра Архангельска Виктора Павленко памятник отреставрировали по фотографиям и восстановили крест.

Отчет князя Меншикова о последней экспедиции Пахтусова заканчивался словами: «По окончании экспедиции Пахтусов, изнуренный сими трудными походами, заболел и помер. Он оставил по себе семейство в бедности, не имеющее по общему уставу права на пенсию, ибо Пахтусов не выслужил узаконенного на сие срока; но как за такие походы и открытия всегда назначались офицерам пенсионы даже и на службе, то морское начальство, принимая во уважение, что офицер сей умер преждевременно от последствий перенесенных им трудов на службе, полагает войти с представлением о назначении жене его пенсии, тем более, что и по уставу случаи необыкновенные допускают исключения». Против последних строк на докладе рукою Его Величества написано: «Дать полный пенсион».
В 1866 году на средства, собранные штурманами, ему поставлен памятник в Кронштадте перед зданием морского клуба. На высоком постаменте бронзовая фигура морского офицера, который держит развернутую карту Новой Земли. На постаменте надпись: «П.К. Пахтусову, исследователю Новой Земли».

Пахтусовым закреплены названия около 100 географических объектов на Новой Земле. Это и заливы Абросимова, Брандта, Клокова, Рейнеке, Шуберта, мысы Вилламова, Галла, Вишневского, острова Демидова в заливе Пахтусова, острова Крапивина в проливе Карские Ворота (кондуктор Николай Михайлович Крапивин, спутник и помощник Пахтусова в экспедиции 1832-1833 гг. В 1930 году советскими гидрографами в честь Н М. Крапивина названа бухта на юге полуострова Кабаний Нос на южном побережье Новой Земли), остров Котельникова в заливе Пахтусова у южного побережья Новой Земли (лейтенант Александр Григорьевич Котельников служил в 1827 году вместе с Пахтусовым на бриге «Лапоминка», выполнявшим опись Белого моря), остров Шатилова (мичман Александр Александрович Шатилов, служивший в 1825 году на бриге «Кетти», выполнявшем опись Белого моря) и другие. «Названия отличительным местам давал я по именам особ, с которыми судьба свела меня на службе, и вниманию которых обязан я вечной признательностью».
Группа островов в заливе Цивольки у восточного побережья северного острова Новой Земли. Открыты Пахтусовым в 1835 году, названы капитаном Ф. Щепетовым в 1934 году.
Группа островов в архипелаге Норденшельда. Названы РПЭ в 1901 году.
Остров в группе островов Пахтусова у восточного побережья северного острова Новой Земли, самый большой в этой группе. Назван Ф. Щепетовым в 1934 году. Следует сказать, что первоначально в этой группе островов именем Пахтусова В.А. Русанов в 1910 году назвал другой остров, который теперь называется остров Цивольки. На современном острове Пахтусова в 1934 году с гидрографического судна «Ломоносов» был организован поселок Пахтусова.
Остров в группе островов Пахтусова в архипелаге Норденшельда. Назван Русской Полярной экспедицией.
Горы на острове Западный Шпицберген.
Озеро на юге южного острова Новой Земли.
Пролив, отделяющий остров Берха от западного побережья северного острова Новой Земли. Назвал в 1913 году Г.Я. Седов.
Залив на южном побережье Новой Земли. Название появилось в 1930-х годах.